Надежды Владиславова и Берег силы

Какие мысли рождает во мне фильм

2024-09-22 00:33 Синемалогия с НЛП-Тренером Владимиром Владиславовым

Легенда Багера Ванса (The Legend of Bagger Vance). США, 2000

Я царь — я раб — я червь — я бог!
Гавриил Державин. «Бог»

1. «Немного волшебства»: мифология Харди Гривза

Фильм блестящего Роберта Редфорда, которого мы все знаем. Эмоциональный и мудрый. Более верный перевод названия — «Легенда (предание, сказание) о Баггере Вэнсе». Это, я считаю, важное уточнение. Потому что в основе сюжета — не легенда, сочиненная неким Баггером Вэнсом, и не история бывшего чемпиона по гольфу из провинциального американского городка, а воспоминания о волшебных событиях 82-летнего мужчины, фаната гольфа, свидетелем которых он был в давние времена в 10-летнем возрасте и в которых принимал самое активное участие. Это путешествие рассказчика Харди Гривза в 1928 год в город Саванну, штат Джорджия. Воспоминания эти сопутствовали ему всю его долгую жизнь и стали его путеводной звездой. Понятно, за годы и годы их восприятие рассказчиком, а, значит, и сами эти воспоминания изменялись. Поэтому в фильме мы имеем дело не с реальностью, а с личной мифологией Харди Гривза — с ЕГО ЛЕГЕНДОЙ О загадочном БАГГЕРЕ ВЭНСЕ.
С такой же личной мифологией, которая есть у каждого из нас. И это роднит нас с рассказчиком. Кто-то по жизни для вдохновения постоянно обращается к ключевым эпизодам своей биографии, кто-то вспоминает знаковые для себя встречи, кто-то — ярких людей (родных, учителей, спортивных тренеров), во многом определивших его судьбу. Бессмысленно задавать себе вопрос, так ли все было на самом деле. Важно, в каком виде это живет в нашей памяти, в нашей душе.

«Немного волшебства. Я чувствую это»

Слова престарелого Харди, с которых начинается фильм.

Действительно, волшебство будет. И его и вправду будет немного. Все, что произойдет в этой истории, вполне укладывается в сегодняшнее представление о реальности — представление тех, кто ею интересуется, конечно, и готов принимать новое.


2. Игра Жизни

Интересно, что роман Стивена Прессфилда, по мотивам которого снято это кино, называется более конкретно, чем сам фильм — «Легенда о Баггере Вэнсе: Повесть о гольфе и игре жизни» (The Legend of Bagger Vance: A Novel of Golf and the Game of Life). Вот, по сути, о чем здесь идет речь — об ИГРЕ ЖИЗНИ, а вовсе не о том, как бить палкой по мячику! Как говорил таинственный Баггер Вэнс (который, очевидно, олицетворяет в этой истории Господа, Высшую Силу): «Человек держит клюшку так же, как держит в своих руках жизнь» или «Ритм игры как ритм жизни».
Почему автор выбрал для своего сюжета именно игру?

Игра – отражение и универсальная модель жизни.

Через игру можно учиться жить. Отношение к жизни как к игре повышает нашу успешность. Великий клоун Вячеслав Полунин советует: «Kaк только попадаешь в сложную ситуацию, сразу начинай в неё игpaть». Да, строго говоря, и сама наша жизнь — игра (так считали император Октавиан Август, Вильям Шекспир, Френсис Бэкон, Оскар Уаильд, Модест Чайковский, Джером Сэлинджер и другие яркие исторические персонажи, так считаю и я). «Мир — пространство для игры», — недавно сказала Надежда Владиславова. В жизни человек имеет дело с условными величинами — даже если они кажутся ему реальными, — которые сам же наделяет значением и устанавливает порядок и характер их взаимодействий. Мы сами устанавливаем правила игры. Вещи, люди, природа, социальные отношения, деньги, святыни и т. п. — все это можно понять только через наше отношение к ним и через нами же приданные им смыслы.

Фильм полон мистических метафор и символов, в которых заключены правила Игры Жизни.

И, между прочим, один из переводов слова «legend» — «объяснение условных обозначений». Расшифровка, декодирование метафор и символов, толкование открытий, которые подарил персонажам фильма и нам, его зрителям, таинственный пришелец Баггер Вэнс, — это та же «легенда».


3. Психологические уровни сюжета

«Легенда о Багере Вансе» — произведение, с психологической точки зрения состоящее, как минимум, из трех «этажей"-уровней — социально-психологического, межличностного и душевно-духовного. И все они содержат важные идеи и уроки.

Социально-психологический уровень
Жители американского городка Саванна недавно пережили войну, которая их коснулась самым непосредственным образом — в Европе погибло немало их родных и друзей. Это уже был серьезный удар по душевному равновесию в городском сообществе. И тут вдруг разразился жесточайший экономический кризис. Мы мало задумываемся, почему этот кризис вошел в историю под странным поэтическим именем «Великой депрессии». А ведь это имя наиболее точно отражает, что случилось тогда не с биржей, а с людьми: их растерянность, отчаяние от краха привычного мира, ощущение своего бессилия и безысходности. Если к этому еще прибавить естественное в тяжелые времена ослабление межличностных связей, состояние покинутости и одиночества, которое испытывали люди, то можно сказать, что воистину депрессия, как психический феномен, охватила в те годы все сферы жизни страны и, в частности, города Саванны.

В чем же было найдено спасение? Если коротко: в общем вдохновляющем деле. В высоких совместных переживаниях, которые объединили горожан. Владелица вроде бы бесполезных в кризис гольф-полей Адель Инвергордон объявила невероятный в тяжелый момент чемпионат с участием ведущих мастеров гольфа. И горожане ее с энтузиазмом поддержали. Это вновь сплотило Саванну, возродило городское патриотическое братство, вселило в людей новую энергию, открыло перед ними перспективу и веру в свои силы. Настроения городской общественности до чемпионата и после него, когда победил их земляк, — диаметрально противоположные. Система изменилась. Мы видим, что теперь люди настроены на преодоление трудностей, на развитие, на победу, на жизнь, на радость.

Уверен, вы тоже можете вспомнить свои примеры, когда совместное проживание каких-то значимых событий и, как результат, — изменение настроений в известном вам обществе, в коллективе или в вашей семье помогали вам вместе не только перетерпеть-пережить кризисную ситуацию, но и совместно найти из нее выход. Каким образом это удалось? Что объединяло людей в вашем случае — тяжелые совместные переживания или общий праздник, застолье, поход на природу, спорт, кино?

Межличностный уровень
Раннульф Джуну попал, как ему представлялось, в непереносимую, тупиковую жизненную ситуацию. Он, чемпион по гольфу, молодой романтик и вожак молодежи, решил пойти на войну в Европе, чтобы, по словам рассказчика этой истории Харди Гривза, «прекратились все войны». Раннульф считал, что это его судьба, миссия. И увлек за собой парней из своего родного города Саванна, став их командиром. И в одной из атак все они погибли, а ему, «за выживание в смертельной миссии», по мнению его жены Адель, была вручена Медаль Почета, высшая военная награда США. (Формально эта награда вручается американцам «за проявленное личное мужество во время ведения боевых действий», как пишут в подобных случаях в приказах. Но, обратите внимание, эмоциональная формула Адель здесь более верна, она выразила то, что Раннульф вновь продемонстрирует во время чемпионата.)

Понятно, почему после войны Джуну 10 лет не мог заставить себя вернуться в родной город и был не в силах решить, как и зачем ему дальше жить. «Запутавшийся, раздавленный, он не смог вернуться как герой, — объясняет Харди Гривз. — Он просто исчез — в надежде забыть и быть забытым». В чем, с точки зрения Харди, состояла трагедия? Чемпион по гольфу, муж богатой красавицы, победитель по жизни, а на войне — командир, капитан, Раннульф Джуну ожидал — и в этом была его внутренняя потребность и, возможно, не вполне осознаваемое им требование к миру — «вернуться как герой». Но этого не произошло. И его мир, где он привык быть героем-победителем, рассыпался. А другого мира он не знал. (К вопросу о самоидентификации и ее возможных оковах!)

Тем не менее при всем масштабе трагедии, участником которой стал бывший чемпион, сама по себе ситуация не уникальна. В жизни многих из нас бывали случаи, когда нам казалось, что мы совершили непоправимую ошибку, что нанесли чему-нибудь страшный урон, случаи, когда мы винили себя за сделанное и за то, что «ничего уже нельзя исправить». Так ли это было на самом деле? Или мы, как это часто бывает, просто мучительно-сладко упивались чувством собственной вины и жалостью к себе? Что позволяло нам все же выйти из кризиса? Не изменилось ли по прошествии лет (как это зачастую случается) наша оценка той ситуации и нашей личной роли в ней? Какие приобретения остались в итоге с нами?

Однако Джуну, что бы он там сам про себя ни думал, сохранил уважение своих земляков. Ему, конечно, сочувствовали, понимая, что он пережил. Однако ни один человек в Саванне не принял его саморазрушительное чувство вины и не проявил к нему жалости, ни на словах, ни на деле. Все — и жена Адель, и его юный почитатель Харди, и «отцы города», и Баггер Вэнс — общались с ним, как с полноценным, психически адекватным человеком. И их предложение, их требование к нему было одним: неважно, что было когда-то в прошлом, а сегодня — займись делом, которое ты умеешь делать лучше других. Как сказала Адель: «Если тебе надоест жалеть себя, то гольф мог бы тебе помочь». Иными словами: вернись к истокам, к тому, к чему ты призван. И от этого будет лучше и тебе, и всем нам. Так в итоге и произошло.

Я думаю, что чувство вины — это всегда результат неверно понимаемой нами своей роли в системе мироздания. Оно проистекает из того, что человек настаивает на своей личной ответственности за результат. В своей гордыне он устанавливает прямую связь между своими действиями и тем, что в итоге получается. Между тем такой связи, как правило, не существует. Истязающий себя чувством вины берет на себя то, что во власти совсем других сил и за что он отвечать не может. Не зря же говорят:

«Делай, что должен, и будь, что будет».


Душевно-духовный уровень
Кризисы в жизни хороши хотя бы уже тем, что в эти моменты обычно происходит наша непосредственная встреча со своей Высшей Силой, причем, встреча, отмеченная любовью, драматизмом и энергией и способная привести к судьбоносным последствиям.

Напомню одну христианскую притчу.
Одному человеку к концу жизни приснился сон, будто он шёл по песчаному берегу вдоль моря, а рядом с ним — Бог. На небе появлялись картины из жизни этого человека, а на песке за ними — две цепочки следов: его и Бога. Но вскоре человек заметил, что, когда перед его взором представали самые трудные и печальные периоды его жизни, когда ему бывало особенно плохо, на песке оставалась лишь одна цепочка следов.

— Господи, почему ты оставлял меня всякий раз, когда я больше всего нуждался в тебе? — спросил человек.

И Бог ответил:

— Я никогда не покидал тебя, сын. Просто в тяжелые времена я нёс тебя на руках.
В этом смысле понятно, почему перед погибающим Раннульфом Джуну появляется олицетворяющий в фильме Всевышнего Баггер Вэнс. Понятно и условие, когда такая встреча может стать для каждого из нас, переживающего кризис, плодотворной — когда мы из стоящей перед нами альтернативы «жизнь или смерть» все же в конце концов избираем жизнь, принимаем решение «быть». Не случайно таинственный пришелец возникает из ночной темноты именно в тот переломный момент, когда бывший чемпион по гольфу впервые за долгие годы опять берет в руки клюшку.

Для любителей особо глубоких погружений в тему замечу, что этот фильм (и роман, по которому он снят) должен был бы нас отправить не только в 1928 год, а в еще более удаленное прошлое — на две с лишним тысячи лет назад, во времена создания эпической поэмы «Бхагавад-гита», части индуистского священного эпоса «Махабхарата». Ведь отправной точкой (можно сказать — стартовой платформой) для киносценария послужила философская беседа Героя с Богом: принц Арджуна (= Раннульф Джуну) на повышенных тонах дискутирует с Кришной или Бхагаваном (= Баггер Вэнс), что на санскрите означает «Господь». Принц перед решающим боем впадает в депрессию, он сомневается, стоит ли сражаться — ведь тогда пострадают многие достойные люди, в том числе и его родня. Но Бхагаван сначала в образе его возничего (а в фильме — кедди, помощника гольфиста), а потом, когда это не сработало, и явив свой истинный облик, убеждает принца Арджуну, что вступить в сражение — это его долг воина и царевича, почетный и неотменимый. Только так — через исполнение каждым смертным своего долга, предназначения, той роли, что назначена ему свыше, — сохраняется гармония мира.

Иначе говоря, в представлении древних индийцев личностные проблемы человека не имеют разрешения в нем самом и разрешаются только через его приобщение к более грандиозной и важной для мироздания системе — к сообществу людей, среди которых он занимает назначенное место. И одновременно — через его подчинение воле Бога, в свете которой душевные переживания человека, в том числе чувство вины за то, что не только не в его власти, но и недоступно его пониманию, ничего не значат. Человек — это заранее определенная функция. И миссия его, как считали в индийской древности, — в исполнении своего долга, предписанного свыше, в служении (нравится ему это или нет) чему-то внешнему, что гораздо значительнее его.

Действительно, тема гражданского долга, тема ответственности того, кто рожден в Саванне, перед городским сообществом, тема обязанности человека реализовывать свои таланты во имя общего блага, проходит красной нитью через фильм «Легенда о Баггере Вэнсе». Но становится ли она лейтмотивом этой киноистории? Насколько я понимаю, нет.

Вроде бы не споря с проверенной веками верованиями, создатели фильма явно склоняются к иной, более современной философско-этической концепции, в центре которой — личность, неповторимая душа каждого человека. Вспомните, призывы «отцов города» к Джуне выполнить высокий долг перед Саванной не производят на него никакого впечатления. Точно так же ему кажутся неискренними и неубедительными слова жены Адель, что она пришла уговаривать его принять участие в чемпионате лишь потому, что «оплакивает Саванну, ее боль, боль ее людей». И загадочный Баггер Вэнс в беседах со своими новыми друзьями ни разу не упоминает ни о каком долге героя перед городом и обществом, и даже ни о какой Божьей воле. Его — того самого Бога — гораздо больше занимает личностный душевный прогресс героя (а вместе с ним и формирующейся души подростка Харди Гривза), качество его контакта с самим собой и миром, обретение им — человеком, безусловно, одаренным — новых качеств и компетенций.

Джуна участвует в соревновании ради себя и ради Адель, которую он любит. И этого же он ждет от нее («А разделась ты сейчас тоже для города?»). Он участвует в чемпионате не потому, что все ждут от него этого, а потому, что, если он обманет эти ожидания, ему самому будет плохо, и потому, что это его единственный и, возможно, последний шанс вернуться к жизни.

Вспомним «теорию разумного эгоизма» Н. Г. Чернышевского. Какое видение человека и его жизненной задачи вам ближе? Кому мы прежде всего должны — миру или себе? Как связано для вас лично одно с другим?


4. Как научиться играть, если умеешь играть?

Побеждать в соревнованиях можно по-разному. Раньше Раннульф Джуну побеждал на молодости, силе и энергии, на расчете, на отработанных движениях, на технических умениях. И был чемпионом.

Но пришло другое время, когда он уже был не тем, что раньше, а против него вышли лучшие игроки штата, которые постоянно участвовали в соревнованиях и жили этой игрой. И для победы Джуну нужно было не просто повысить свое мастерство.

Баггер Вэнс внушает Раннульфу, что для того, чтобы победить в чемпионате, он должен принять, что он никогда уже не станет «тем Джуну», прежним «героем Саванны». Он должен стать другим — понять и почувствовать что-то для себя новое. И измениться.

Раскаяние, сокрушение — это всего лишь часть технологии изменения ума и строя чувств, путь к возрождению души. Церковь навязывает нам чувство вины. Чувство вины холят в себе люди зависимые. Представьте себе дочь, которая провинилась перед отцом-матерью — и падает на колени, рыдает, бьется головой об пол. Само по себе это, конечно, неплохо. Но родителям бы хотелось, чтобы поведение дочери изменилось. Высшая Сила тоже хочет, чтобы мы взрослели. Чтобы у нас появилось чувство ответственности — перед собой, перед Ней, перед людьми и миром. Именно в такой последовательности. Она хочет метанойи, не только покаяния, но и изменения ума и души.

Матанойя — это взрыв, перерождение, преображение, в результате чего происходит переформатирование нашего внутреннего, через которое мы возрастаем. Только это ценно. Не победы, не материальные приобретения, не чины и звания. В саване карманов нет. Печально читать надписи на могильных плитах: «профессор», «министр», «лауреат». Если что-то от нас остается, то это только душа, она продолжает жить. В ином измерении все есть — все знания, все материальные блага. Единственное, что там всегда ново — это наша душа.

Для древних индусов существовала только ответственность перед мирозданием. Ответственность как долг, как внешняя данность. Ценное приобретение человеческой цивилизации — наша ответственность перед собой, то, что рождается изнутри. Если вдуматься, это приобретение — дитя безбожного существования, низкопоклонства людей перед разумом. Своеобразный подарок Бога атеистам. Идея ответственности перед собой, в принципе, делает необязательной веру в Высшую Силу. Да, с одной стороны, это может видеться, как гордыня. Но, с другой стороны, если кроме человека никого нет, если он творец всего и вершитель судеб, то и отвечаем за все тоже он. То есть мы с вами.


5. Особенность богообщения

Бог с нами только говорит (непосредственно или через людей, предметы, явления и т. п.). Он не может приказать, заставить. Он может только предлагать. В этом состоит Его величайший подарок человеку — свобода воли.


Помните, в решающий момент Баггер Вэнс говорит Джуну:

— Пора, успокоясь, продолжать жить. Ты не одинок. Я здесь, с тобой. Я все время был с тобой. А сейчас сыграй игру. Твою игру. Ту, что можешь сыграть только ты. Игру, которая была тебе дана, когда ты пришел в этот мир… Готов? Встань в стойку. Ударь по мячу. Ничего не оставляй на потом. Пора. Позволь себе вспомнить. Вспомни свой размах. Вспомни его… Хорошо, Джуну. Успокойся, хорошо… А сейчас пора, Джуну!

Итак, наша Высшая Сила может: — сказать, что делать, — как делать и — когда делать.

Но не может делать за нас.


6. Человек, как ручей, всегда в пути

Вы, конечно же, обратили внимание на фразу Баггера Вэнса об игре в гольф: «В этой игре нельзя выиграть, только играя в нее». И, надеюсь, оценили ее универсальный смысл. Скажем, нельзя стать водителем, только освоив управление автомобилем. Нельзя стать художником, изучив только геометрию пространства и приемы наложения красок на холст. Нельзя, особенно сегодня, стать физиком, занимаясь только физикой. И, наконец, невозможно стать успешным практическим психологом и мастером НЛП, занимаясь исключительно нейролингвистическим программированием.

Но этим смыслом послание не исчерпывается. Не случайно именно его напоминает нам в самом конце фильма постаревший Харди Гривз. Причем, напоминает уже, судя по всему, из иного пространства, на пути к Богу. И добавляет: «И я играю. Я продолжаю играть. Я играю, и жду момента, когда найду свое место на поле».

Это говорит не только гольфист Харди, но и сам актер Джек Леммон, для которого эта роль — и он знал об этом — стала в жизни последней. Эти, на первый взгляд, странные слова подытожили его долгий путь в кинематографе и на этом свете. Невероятно, но факт: Джека Леммона — одного из самых популярных, «оскаровских» актеров в США — нет в титрах фильма. Возможно, потому, что он воспринимал свое участие в этом фильме больше, чем роль. Возможно, это было его завещанием.

И это завещание Леммона, по сути, выражает позицию авторов фильма. В отличие от архаической веры, когда место человека «на поле» предопределено, в модернистской гуманистической модели мира никакого предопределения нет. Рожденный человеком — только заготовка, полено, из которого усилиями Папы Карло и нашими собственными стараниями может появиться Буратино. А может и нет. Не всем человекоподобным выпадает счастье стать людьми. От каждого зависит его личный результат.

Мы упорно не хотим знать, что в Священном Писании прямо сказано: Он создал нас только по «образу» Своему, а «подобие» оставил нам как цель и возможность, как подсказку, что это для человека осуществимо (и только тогда он будет «владычествовать над…»).
И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землёю, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.

И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их.

Быт 1:26: — 1:27:
Человек, как ручей, — сущность текучая и изменчивая. Человек всегда в пути. Сотворенный «по образу», он всю жизнь ищет свое место в мироздании, постоянно становится кем-то, реализуя свое «подобие» Бога. И в этом — одна из удивительных особенностей дарованной нам свободы воли.