Кое-какие мысли по поводу кино-картины Герой (Hero). США, 1992

Итак, фильм «Герой» 1992 года с Дастином Хоффманом в главной роли. Вспомнил о нем случайно (давно была наша встреча), пересмотрел и убедился, что он — о том, какое значение имеют наши роли и их понимание нами (как мы их для себя расшифровываем, описываем внутри себя) в нашей жизни. Причем, речь не только о главных действующих лицах этой чудной сказочной истории — мошеннике-неудачнике Берни ЛаПланте (Дастин Хоффман) и потерянном бомже Джоне Баббере (Энди Гарсиа), но и о прирожденном, блестящем телерепортере 4 Канала Гейл (Джина Дэвис), а таже об одержимом своей профессией самоотверженном видеооператоре Чаки, и о жене Берни Эвелин, и о ее новом друге пожарном Эллиоте, и о других запоминающихся персонажах.

Обратите внимание, как роли человека — избранные сознательно или обретенные случайно — определяют его окружение, поведение, способности и убеждения. Как они создают для него новые возможности и ограничивают прежние. И как с помощью только трансформации ролей-идентификаций можно менять свою судьбу.

Традиционное описание роли: «Неудачник, мошенник, „мелкий аферист“ (так Берни называет в суде его адвокат), задавленный неудачами и морально опустившийся человек, разочарованный в людях и в жизни».

Способен ли ЛаПлант, при таком определении своей роли, на героический поступок? Нет, конечно. И здесь его товарищ бармен Чик и бывшая жена Эвелин правы — такое поведение не свойственно известному им Берни (они уверены, что известному), оно противоречит его натуре, его, как говорит Эвелин, «религии». Но мы видим, что Берни реально ведет себя в критической ситуации, как герой. Может, он случайно совершил геройство? Вряд ли. Случайно — это когда оступился и лицом в грязную лужу. А когда встал из лужи и пошел дальше в самолет, который вот-вот должен взорваться, пошел, чтобы спасти человека, отца мальчика, мальчика, которого Берни пожалел и которому пообещал, -это уже не случайно.

Меня тут как-то спросили для «сториз», какую черту характера я ценю в людях. И я ответил: «Все черты, весь „винегрет“, который составляет неповторимую личность каждого человека. Мне нравится разнообразие и неожиданность». Берни ЛаПлант — яркий пример такого разнообразия и такой неожиданности. Вспомните хотя бы неожиданный эпизод, когда он приносит сыну 20 долларов (фактически им сворованных), приносит в награду за то, что тот нашел бумажник и хотел вернуть хозяину. «Когда я его возвращал, — врет Берни бывшей жене, — я сказал владельцу, что он должен оставить что-нибудь малышу за то, что тот его нашёл. Понимаешь, за его честность. Чтобы он знал, что честность вознаграждается». И это говорит известный всем ЛаПлант, для которого мир — джунгли, а люди — звери, уроды и лжецы? Не похоже.

Значит, традиционное представление о нем, о его сущности, о его идентификации — представление и его самого, и окружающих — неверно. Кто же он на самом деле? Герой? Тоже нет.

Берни отчаянно сопротивляется такому пониманию себя. И это понятно. Прежняя роль, как бы она ни была плоха, — привычна, в ней ясно, каким ты слывешь и как можешь, выживая, действовать: продавать «налево» ткань со своей работы, украдкой тащить доллары из кошелька своего адвоката, торговать ворованными кредитками и врать-врать-врать. В глазах привычного ЛаПланта — это не преступления, а вынужденные поступки, от безденежья и безысходности. А тут из каждого телевизора и каждый встречный человек ему говорят, что-то, что он совершил — спас из потерпевшего крушение самолета десятки людей — это героизм, а он — герой (правда, об этом, кроме него самого, никто не знает). А это значит, что теперь надо соответствовать, вести себя иначе, по-геройски. Чего Берни не умеет и к чему совсем не готов. Нет, он не герой. А кто?

На основании того, что мы теперь о нем знаем, мы могли бы описать его роль так: «Опустившийся человек, переживший много неудач и лишений, который тем не менее сохранил способность к состраданию и смелым бескорыстным поступкам, а также веру в справедливость и честность, которую он хочет передать сыну». И можно еще добавить: «Благодаря его лучшим душевным качествам ЛаПланту наконец повезло. Он геройски повел себя в нужном месте в нужное время — и, никак не рассчитывая на это, в результате решил свои финансовые и житейские проблемы».

В соответствии с таким уточненным определением своей роли-идентификации Берни себя теперь и ведет. Я даже не имею в виду, что он пошел к клетке со львом, куда упал ребенок — этот финал фильма притянут за уши и выглядит фальшивым. Я имею в виду его необычные, вполне спокойные и толковые, поучения сыну, пришедшие на смену привычной ругани на мир и людей. О мудром размышлении Берни о правде я скажу позже. А сейчас — вот, например:

— Все эти чёртовы, извини за выражение, деловые проблемы, которые проходится решать. Это тоже в некотором роде напоминает героизм, но деловой, понимаешь? Один из уроков, которые ты усвоишь, когда повзрослеешь, состоит в том, что жизнь очень сложна. Люди — уже совсем не такие, какими казались в детстве. И не только люди. Сама жизнь становится невероятной. Это нормально, когда ты взрослеешь.

Традиционное описание роли: «Горько разочарованная, раздраженная, обманутая в своих ожиданиях бывшая жена».

Но события фильма ее в чем-то существенно меняют. Прежняя идентификация уже неверна.

Уточненное описание роли: «Женщина, умеющая устраивать свою жизнь, довольно благополучная и потому способная на сочувствие к бывшему мужу — отцу своего ребенка — и готовая признать не только его слабости, но и достоинства».

Традиционное описание роли: «Человек, который в силу обстоятельств стал бомжом, выживающим тем, что собирает и сдает пустые пластиковые бутылки и другой мусор. Потерявший связь с обществом и нравственные ориентиры. Для того, чтобы получить деньги, он был готов пойти и пошел на ложь — выдал себя за другого человека, ЛаПланта, совершившего геройский поступок. И теперь играет героя, пользуясь всеми благами и преимуществами этой роли».

В то же время мы видим, что новая роль Джона — роль героя, пусть и добытая таким нечестным путем — выявляет в нем неожиданные для его прежнего убогого состояния качества: смелость, благородство, сострадание, заботу об обездоленных, искренность, красноречие, способность своим примером воодушевлять на лучшее и вести за собой людей.

В США и Великобритании распространено присловье: «Если это выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это, вероятно, и есть утка». (If it looks like a duck, swims like a duck and quacks like a duck, then it probably is a duck). Применительно к обсуждаемому нами фильму по любимому в нашем НЛП Р. Дилтсу это может звучать так: Если человек находится в окружении, обычном для героя, если ведет себя как герой, если пользуется возможностями героя и проявляет способности, которые бывают у героев, если у него принципы и убеждения героя, и он ценит свою роль героя, если он принимает на себя миссию героя и следует ей в жизни, то, независимо от того, как он до сих пор сам себя воспринимал, он становится героем.

Ключевой момент преображения — осознание своей новой роли через открытие в себе новых способностей, которыми человек, конечно, обладал и раньше, но которые не проявлялись, так как не были востребованы. При формировании своего нового образа важно понимать, насколько он соответствует твоему окружению (если его невозможно или не хочется поменять), твоим поведенческим привычкам (если они любимые), твоим способностям (которые хоть когда-то проявлялись), тому, чем ты в жизни с увлечением занимался, дорогим тебе принципам, убеждениям и идеалам, твоему представлению о себе — в общем, насколько твой новый образ отвечает твоей натуре.

Почему так и не стал принцем Том Кенти из романа Марка Твена «Принц и нищий» — такой же оборванец, как Джон Баббер, который точно так же по воле случая оказался в неожиданной для него роли принца во дворце? Почему он и на троне колол королевской печатью орехи? У Тома вообще не было качеств, свойственных принцу, — ни в воспитании, ни в задатках, ни в опыте. А у Джона качества героя были (если хотя бы вспомнить его подвиг на вьетнамской войне).

Отвечающая его натуре роль героя властно повела Джона Баббера за собой. Но он окончательно поверил, что достоин этого звания и не вправе от него отказаться, только тогда, когда на карнизе дома ЛаПлант ему сообщил, что, благодаря ему, больной мальчик вышел из комы. Что Джон тогда сказал ему у его больничной койки? «Ты — герой. Ты не должен сдаваться. Герои никогда не сдаются».

При этом Баббер осознал свою новую роль, потому что все время о ней мучительно думал, ощущая себя самозванцем. «Что я наделал? Я был беден, я был никому не нужен, но я был честен!». Он и был самозванцем, пока не «поплыл как утка».

Как можно теперь определить роль Джона Баббера? «Человек высоких душевных качеств, переживший „черную полосу“ в жизни, который в силу чудесных обстоятельств сумел возродиться, вернуться в общество и принял на себя миссию героя, чтобы помогать людям».

Разве герой — это тот, кто совершил геройский поступок? Нет, герой тот, кто готов и может нести по жизни образ героя. Тогда это — его. Как отличить свое от чужого? Свое ты можешь удержать, чужое — нет.

Традиционное описание роли: «Блестящий телерепортер-профессионал, циничная стерва, знающая себе цену и любящая свою работу».

Новая роль: «Женщина-телерепортер, уставшая от вечной гонки за „чернушными“ сенсациями и мечтающая о чем-то возвышенном, благородном и вдохновляющем. В том числе — о любви».

Вот что говорит Гейл на вручении ей премии и что отражает происходящие в ней перемены:

— Уверена, что все вы, подобно мне самой, мечтаете о таком сюжете, который бы… с каждым новым слоем приоткрывал что-нибудь возвышенное и благородное. Что-нибудь вдохновляющее.

Роль: «Самоотверженный квалифицированный видеооператор. Эмоционально обедненный „человек-камера“, одержимый своей профессией и полностью поглощенный работой».

Роль: «Пожарный-служака. Один из команды спасателей, человек системы».

— Я ведь там был, ты не забыла? — назидательно втолковывает он Эвелин. — Знаешь, почему никто из нас не полез в этот самолёт, а? Потому что мы профессиональные пожарники, вот почему. Мы — часть одной команды, дисциплинированной команды. Мы всё время спасаем людские жизни. Но при этом мы не лезем в авантюры. Этот парень сделал настоящую глупость, но ему повезло.

Человек — это его роли. Его Я, его сущность воплощается в его ролях. Каждый из нас играет в жизни много ролей, то есть каждый входит в разные системы взаимоотношений с другими людьми. В одной он дочь/сын, в другой — бизнесмен или водитель троллейбуса, в третьей — женщина или мужчина, в четвертой — представитель определенного народа и т. п.

В каждой своей роли человек как-то себя называет. То, как мы сами себя называем в разных ролях, — это наше определение собственной идентичности, самоидентификация: к какой системе отношений я себя причисляю и какую роль в ней играю. И основа этой самоидентификации — словесное описание, кто я и какой я в этой системе, описание часто плохо осознаваемое.

Между тем то, как мы себя идентифицируем, как определяем свою роль в системе, как ее внутренне, для себя, описываем — это аттрактор, то есть точка нашей личностной сборки, что выражается нами в поведении. Самоидентификация — это комплекс стимулов, программа. Мы программируем себя тем, как и что говорим о себе или думаем.

Я хорошо знал одну женщину, которая считала себя «честным человеком». И была убеждена: честность несовместима с достатком. Она даже в мыслях не могла допустить, что большие деньги можно заработать честно. Она была бедной. Кроме того, она была одинока, и объясняла себе это тем, что честность — редкое и нежелательное качество среди людей, и потому честных они не приветствуют. Честная, бедная и одинокая. Женщина эта была склонна к категоричности и считала себя во всем правой. Однако правота — от слов «править», «управлять». Неужели сам человек может так распорядиться своей жизнью, чтобы быть отверженным и бедным? Если таков его выбор — это глупость, существование на уровне выдуманных ценностей.

«Я бизнесмен». Каково содержание этой роли? Бизнесмен — определение слишком общее, предполагающее только зарабатывание денег. Оно не говорит ничего о характере деятельности, об удовлетворении от работы.

«Я кормилец. Я — среда обитания для семьи, создаю ей условия к существованию». Отлично. А где здесь сам я?..

Более точное название своей роли — шанс получить дополнительные возможности и силы в ситуации, в которой оказался: вырваться из клетки типовой самоидентификации, выявить свою истинную роль-идентичность, а в идеале — обрести новый, улучшенный, работающий образ себя.

Корректировка своих ролей — ключ к быстрому и легкому изменению отношений с собой, с людьми и с миром, а значит и всей своей жизни.

Предлагаю вам свою методику, которую я не раз испытал на себе. Она занимает немного времени (1−2 часа) и безотказно работает. Приготовьтесь к неожиданным открытиям и изменениям, естественно, к лучшему. (Таблица создана для женщины — мужчине надо адаптировать ее под себя).

Неактуальные графы описания ролей опускайте, нужные вам добавляйте.

И постарайтесь заполнять графы описания ролей не только из головы, но и из души, через чувства.

Интересные метаморфозы претерпевают в фильме понятия «честность» и «правда» — я считаю, здесь ключевые, вокруг которых завязывается сюжет.

Берни ЛаПлант, говоря о сыне, выступает за то, что честность — отличное качество, и оно должно вознаграждаться. Но такого враля, как Берни, особенно с чужими людьми, еще поискать. Джон Баббер гордится тем, что и в нищенстве был честен — и одновременно сокрушается, что получил славу героя путем обмана, и теперь, во имя общего блага, ему все время приходится врать. Гейл Гейли, которая как телерепортер-профессионал должна бы исповедовать правило неуклонно следовать фактам и которая даже награду получила «За отличия в поисках правды», невольно делает лучшую свою журналистскую сенсацию на ошибке, невольной лжи. И даже когда журналистка открывает для себя, что произошло в реальности, она понимает, что не может быть честна, что будет молчать, так как теперь нельзя ничего изменить — иначе это будет разочарованием для тысяч людей и крупнейшим провалом и для нее, и для ее телеканала.

В общем, все на словах (да и по существу) — за правду и честность, и тем не менее все делают с ними, что хотят. Поистине, «в действительности все не так, как на самом деле»!

Своеобразным комментарием к ситуации звучат слова Берни ЛаПланта сыну:

— Жизнь — штука очень странная. Люди всегда говорят с тобой о правде. Они знают, в чём она… Как если бы она была туалетной бумагой, и у них в сортире был припасён свой запас. Но когда взрослеешь, ты понимаешь — правды не существует. Всё, что существует — это фигня. Прости за вульгарность. Один слой фигни поверх другого. И что ты делаешь, когда взрослеешь?.. Ты выбираешь тот слой, который тебе больше нравится, и это твоя собственная фигня, если так можно выразиться.

Такое объяснение Берни.

А вы как понимаете «правду» и «честность»? Связаны ли между собой эти два понятия? Честность — это всегда про правду? Есть ли в этих понятиях какой-то универсальный, не меняющийся от обстоятельств смысл? Или они зависят от ситуации, и у каждого — своя правда и, соответственно, своя честность?