Почему мы теряем себя в общении с детьми, или как восстанавливаться родителю
Когда-то, лет двадцать пять тому назад, у меня в кабинете горько плакала мама дочери-подростка. Они постоянно ссорились, и однажды девочка сказала матери вроде бы безобидную фразу, которая почему-то явилась мощным триггером, запустившим у той мамы настоящий эмоциональный кризис. А девочка всего лишь сказала:
«Почему ты все время на меня кричишь?! Я ведь и так все понимаю!».
Мамина реакция на эти слова оказалась неадекватно сильной. По ее словам, она вдруг осознала, что действительно в последнее время практически все ее послания к дочери звучали на повышенных тонах, как будто она «разучилась разговаривать с ней по-другому». И знаете, чем мы тогда занялись прежде всего? Думаете, говорили о вышедшей из берегов дочери-подростке? Ничего подобного. Мы в первую очередь занялись самой мамой — как человеком, с ее личными уязвимыми местами души, с ее личными целями и мечтами. И, заодно, как женщиной — с ее самоосознанием и самоощущением. И только потом перешли к коррекции их взаимодействия с дочерью — надо сказать, это было уже несложно. Ведь в коммуникации, при правильном подходе и правильном состоянии коммуникатора, всегда и все можно выправить, и дальнейшие отношения людей уже строятся на основе их последнего состоявшегося общения.
Говоря о таком сложном семейном периоде как подростковый возраст ребенка, как правило, принято сочувствовать «бедному подростку», которому реально тяжело, и поэтому родителям надо всеми силами его поддерживать, буквально скручивая в бараний рог свои собственные эмоции и чувства, в ответ на его интересное поведение, — лишь бы их драгоценному чаду дышалось легко, лишь бы оно чувствовало безусловное принятие и поддержку.
По поводу принятия и поддержки — да, это правда. НО — далеко не вся правда!
Ведь родитель — это такая же полноправная часть семейной системы, как и подросток, в том числе, и в трудный период сепарации — ребенка от родителей и самих родителей от ребенка. Это действительно может быть весьма болезненным этапом естественного развития семьи — как для одной стороны, так и для другой. Но если родитель начнет «забивать» на свои личные эмоции и состояния, покорно принося себя в жертву, то в итоге пострадают все: и родитель, и подросток, и вся система, — потому что ее основа в виде старшего поколения просто-напросто не выдержит и разрушится.
Эта статья написана больше в поддержку родителей, чем подростков.
Однако начну я именно с обожаемых «цветов нашей жизни», сама являясь мамой четверых детей: 36 лет, 23 года, 21 год и 16 лет. Соответственно, что такое подростковый период в жизни ребенка и всей семьи, мне довелось наблюдать не только на чужих примерах. У нас, кстати, три из четырех сепараций прошли на удивление гармонично, только старший сын покуролесил немного, но система ему никак не сопротивлялась, живя своей нормальной жизнью и сохраняя собственное гармоничное равновесие, и он быстро пришел в себя.
Итак, подростки.
Подросток, все еще находясь в семейной системе, выполняет нелегкую задачу: живя в родительском доме, он должен научиться самостоятельно принимать решения и любить кого-то вне семьи.
Сложно? Очень! И вдобавок это нечто принципиально новое по сравнению с тем, к чему привык ребенок за весь предыдущий период своей жизни. Юный человек испытывает целую гамму сильнейших переживаний: это и сомнения («А справлюсь ли я?»), и опасения («А вдруг не справлюсь?»), и страх («А что, если я ошибусь, и все поймут, что я ничего не стою?»). Это и амбивалентные желания: с одной стороны, стремление выглядеть взрослым и независимым, а с другой стороны — отчаянное желание снова стать маленьким, спрятавшись под безопасное родительское крылышко. А тут еще и «гормональная» амплитуда эмоциональных колебаний… Внешне все это нередко проявляется как феномен «несносного подростка» — угрюмый, напряженный, гневный, отстраненный, дерзкий, демонстративно игнорирующий замечания… И здесь важно помнить, что все это — не потому, что он так ужасен, а потому, что ему реально страшно. Ему надо соответствовать какой-то новой роли, которую он пока не очень хорошо понимает и чувствует, но в которой он может «с позором провалиться», да еще и на глазах у всех. К тому же, подросток пока не умеет справляться со своими эмоциями. Он не умеет их даже осознавать, — а они у него, в придачу ко всему, еще и в разы усилены гормональным взрывом, — поэтому выражает он их порой, мягко говоря, не самым адекватным образом.
Но ведь и взрослым нелегко!
У родителей, как мы хорошо знаем, тоже более чем достаточно собственных проблем и вызовов — их никто не отменял в связи с подростковым периодом у детей. Это и регулярно возникающие трудности на работе из-за того, что рынок постоянно трясет. Это и вечная необходимость доказывать свою компетентность и повышать квалификацию, чтобы иметь стабильный источник дохода. Это и непредсказуемая обстановка в мире (по-моему, никто уже и не помнит, когда в мире всё было тихо и спокойно), когда взрослых членов семьи в любой момент могут потребоваться быстрые и точные решения. Это и растущие потребности самого подростка, — когда его одежда, развитие и образование предполагают все больше и больше денежных, умственных и эмоциональных вложений со стороны родителей. Это и их собственные стареющие мама и папа — с неизбежными возрастными проблемами со здоровьем…
Все, что я перечислила выше, в полной мере относится к полноценной моногамной семье, то есть, семье, где присутствуют и мама, и папа, состоящие, к тому же, в крепких супружеских отношениях. Но ведь всё бывает и намного сложнее, когда описанные трудности сопровождаются дополнительными трудностями: например, неполные семьи или семьи с проблемными отношениями между родителями, что неизбежно, тем или иным образом, отражается на их отношениях с подростком. А бывает, что и у самого родителя внутри живет неоконченная история его собственной незавершенной сепарации со своими родителями, и, в связи с этим, — переживание одиночества и страха перед предстоящей сепарацией с ребенком. В такой ситуации конфликты с подростком не просто задевает родителя эмоционально — они напрямую попадают в его застарелую рану.
Все, что я перечислила выше, в полной мере относится к полноценной моногамной семье, то есть, семье, где присутствуют и мама, и папа, состоящие, к тому же, в крепких супружеских отношениях. Но ведь всё бывает и намного сложнее, когда описанные трудности сопровождаются дополнительными трудностями: например, неполные семьи или семьи с проблемными отношениями между родителями, что неизбежно, тем или иным образом, отражается на их отношениях с подростком. А бывает, что и у самого родителя внутри живет неоконченная история его собственной незавершенной сепарации со своими родителями, и, в связи с этим, — переживание одиночества и страха перед предстоящей сепарацией с ребенком. В такой ситуации конфликты с подростком не просто задевает родителя эмоционально — они напрямую попадают в его застарелую рану.
Современная психология порой требует от мамы с папой чуть ли не святости, — быть всегда принимающими, доброжелательными и уравновешенными, с кроткой ангельской улыбкой выдерживая всю палитру самых разных подростковых проявлений.
А мне в подобных случаях, в первую очередь хочется подумать о том, как поддержать самих родителей, потому что, если они будут по-настоящему счастливы, особенно мама, то счастья хватит всей системе.
Никогда не надо осуждать родителей, которые приходят к нам за помощью, — ведь их так легко посадить на хроническое чувство вины. Это совершенно нормально, когда кто-то из них периодически срывается и кричит на своего подростка: «Сколько можно повторять?», или, «Ты вообще слышишь, что тебе говорят?». Тем более, такие срывы — это, как правило, результат накопленных невыраженных эмоций, буквально распирающих человека изнутри — тревоги, раздражения, обиды, страха, гнева… Человек сдерживает себя изо всех сил, но это возможно только до определенного предела, который у всех — разный. В любом случае, в какой-то момент эмоции все же прорываются… И это — один из маркеров родительского выгорания.
Почему только «один из»? Потому что бывает и хуже. Однажды во время приватного разговора одна женщина сказала о своем сыне-подростке усталым голосом примерно такие слова: «Он уехал в спортивный лагерь на месяц, и я выдохнула. С ужасом жду его возвращения — в доме опять начнется ад». Такой случай — уже куда более серьезный и запущенный, чем те, когда родитель всего лишь время от времени срывается на крик.
Никогда не надо осуждать родителей, которые приходят к нам за помощью, — ведь их так легко посадить на хроническое чувство вины. Это совершенно нормально, когда кто-то из них периодически срывается и кричит на своего подростка: «Сколько можно повторять?», или, «Ты вообще слышишь, что тебе говорят?». Тем более, такие срывы — это, как правило, результат накопленных невыраженных эмоций, буквально распирающих человека изнутри — тревоги, раздражения, обиды, страха, гнева… Человек сдерживает себя изо всех сил, но это возможно только до определенного предела, который у всех — разный. В любом случае, в какой-то момент эмоции все же прорываются… И это — один из маркеров родительского выгорания.
Почему только «один из»? Потому что бывает и хуже. Однажды во время приватного разговора одна женщина сказала о своем сыне-подростке усталым голосом примерно такие слова: «Он уехал в спортивный лагерь на месяц, и я выдохнула. С ужасом жду его возвращения — в доме опять начнется ад». Такой случай — уже куда более серьезный и запущенный, чем те, когда родитель всего лишь время от времени срывается на крик.
Так почему же мы порой теряем себя, находясь рядом с детьми?
Потому что мы рядом с ними — не просто взрослые. Мы — те, кто почему-то должен справляться со всеми несмотря ни на что, в том числе, и со своим состоянием. Мы — те, кто всегда отвечает за всё, в том числе, и за своих хорохорящихся подростков, потому что они ока не могут сами реально оценить угрожающую им опасность, не могут сами принимать решений и не могут сами себя материально обеспечивать. И при этом мы — те, кто все равно их любит, что бы они, прости Господи, ни вытворяли.
Что делать, чтобы быть услышанным?
Наш крик и наши слова, которые мы произносим во время срывов — это, на самом деле, вовсе не то, что мы хотели бы сказать своему ребенку. Необходимо подключать своего «внутреннего переводчика» и доносить до ребенка действительно то, что мы намеревались до него донести.
Чаще всего, за криком родителя стоит послание, которое звучало бы совсем по-другому:
Чаще всего, за криком родителя стоит послание, которое звучало бы совсем по-другому:
— «Мне стыдно в этом признаться, но мне страшно. Мне кажется, ты меня не слышишь, и я тебя теряю. Мне от этого больно. Может быть, я чего-то не понимаю? Как мне говорить тебе важные вещи, чтобы мы спокойно могли их обсудить? Подскажи мне!»
— «Я люблю тебя, и больше всего на свете хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Я очень стараюсь, но не могу понять твоих действий. У меня просто кипят мозги. Помоги мне, пожалуйста!»
— «Я люблю тебя и больше всего дорожу нашими отношениями. Я хочу, чтобы ты это знал и помнил об этом, даже когда ты на меня сердишься».
Понятно, что это только несколько примеров. На курсе по коммуникации мы буквально проигрываем в ролевом тренинге самые трудные диалоги между родителем и ребенком, когда их отношения, казалось бы, зашли в тупик. И случается чудо, которое я наблюдаю последние лет тридцать. После таких ролевых игр, проведенных по четким правилам, отношения между родителями и детьми в реальной жизни стремительно налаживаются, становятся теплыми и открытыми и даже выходят на новый уровень близости.
Но это уже программа максимум. Для начала давайте разберемся, как помочь себе в этот интересный период жизни своей семьи.
Но это уже программа максимум. Для начала давайте разберемся, как помочь себе в этот интересный период жизни своей семьи.
Как сохранить себя и восстанавливаться, когда грозит родительское выгорание
Подростковый период ребенка — это серьезное испытание не только для подростка, но и для родителей — можно сказать, их инициация! Родитель должен пройти через нее, оставаясь устойчивым, мудрым, спокойным, сильным и любящим, — в то время, как подросток порой словно испытывает его на прочность. Такое возможно? Да. И к этому можно прийти, даже если ранее ваши срывы следовали буквально один за другим.
Что для этого нужно:
1.Перестать требовать от себя совершенства. Вы — не просто родитель, вы — живой человек, который имеет право уставать, бояться и даже с чем-то не справляться. И вы имеете законное право уделять время лично себе, чтобы восстанавливаться. Сорваться, а потом извиниться — это нормально. «Прости, я вчера, кажется, не по делу сорвалась. Дико устала на работе. Постараюсь сегодня выспаться, чтобы быть в состоянии нормально разговаривать». Ребенок очень ценит такую адекватность и откровенность.
2.Говорить. С самим ребёнком, с партнёром, с другом, со специалистом, с товарищем по тренингу. Открытое проговаривание своей боли — это первый и самый важный шаг к ее исцелению. «Я боюсь потерять с ним контакт», «Мне страшно, что я всё делаю как-то не так» — эти переживания, которые вы кому-то осмелитесь, наконец, проговорить, будут осознаны, прежде всего, вами. И это важно.
3.Разделить ответственность с Богом. Ребёнок — это не только ваш проект, но и Божеский. Он -отдельная личность, вы — рядом с ним. Вы его сопровождаете и поддерживаете — в той мере, в какой он в этом нуждается. Но вы не можете и не должны отвечать за всё. Хотя бы ради приличия, можно что-то и Богу оставить.
4.Помнить о теле. Выгорание проявляется в теле. Напряжённые плечи, сжатые челюсти, поверхностное дыхание, бессонница — это явные сигналы начинающегося кризиса, и их нельзя игнорировать. Обязательно — сон. Если есть незавершенные дела, лучше встаньте в 5 утра, но идите в постель не позже 22.30. Ходите. Если есть выбор — пройти или проехать — однозначно выбирайте пеший вариант. Утренняя зарядка с растяжкой, медитация — 15 минут ежедневно, а также спорт, танцы или единоборства — на выбор, дважды в неделю. Ну и, конечно, никаких «скоропомощных пищевых вредностей» вроде конфет, булочек или хот-догов. Кстати, если вы будете относиться к своему телу уважительно и бережно, ваш ребенок вслед за вами будет воспроизводить ту же самую стратегию — не сейчас, так позже. И, наоборот, он неизбежно будет лоялен к плохой физической форме, прежде всего, к собственной, если таковая наблюдалась у его родителей. Тут уж ничего не поделаешь, это — закон: «Все, что ты делаешь, — живой пример для твоего ребенка». Во всем! Только задумайтесь: ВО ВСЁМ!
5.Находить для себя свои личные точки радости. Попить чаю, уединившись на балконе. Обнять собаку. Походить босиком по траве. Послушать песни любимых групп. Почитать интересную книгу. Пойти в гости к друзьям и вместе повеселиться. Посмотреть с другом или подругой захватывающий фильм, а потом его обсудить. Пройти обучение, которое давно мечтали пройти. Посидеть в ванне с лавандовым маслом. Погулять в местах, связанных с чем-то дорогим лично для вас… Можете сами продолжить этот список занятий, которые помогают вам вернуться к себе-настоящему, переполненному радостью бытия и лучезарным спокойствием внутри.
3.Разделить ответственность с Богом. Ребёнок — это не только ваш проект, но и Божеский. Он -отдельная личность, вы — рядом с ним. Вы его сопровождаете и поддерживаете — в той мере, в какой он в этом нуждается. Но вы не можете и не должны отвечать за всё. Хотя бы ради приличия, можно что-то и Богу оставить.
4.Помнить о теле. Выгорание проявляется в теле. Напряжённые плечи, сжатые челюсти, поверхностное дыхание, бессонница — это явные сигналы начинающегося кризиса, и их нельзя игнорировать. Обязательно — сон. Если есть незавершенные дела, лучше встаньте в 5 утра, но идите в постель не позже 22.30. Ходите. Если есть выбор — пройти или проехать — однозначно выбирайте пеший вариант. Утренняя зарядка с растяжкой, медитация — 15 минут ежедневно, а также спорт, танцы или единоборства — на выбор, дважды в неделю. Ну и, конечно, никаких «скоропомощных пищевых вредностей» вроде конфет, булочек или хот-догов. Кстати, если вы будете относиться к своему телу уважительно и бережно, ваш ребенок вслед за вами будет воспроизводить ту же самую стратегию — не сейчас, так позже. И, наоборот, он неизбежно будет лоялен к плохой физической форме, прежде всего, к собственной, если таковая наблюдалась у его родителей. Тут уж ничего не поделаешь, это — закон: «Все, что ты делаешь, — живой пример для твоего ребенка». Во всем! Только задумайтесь: ВО ВСЁМ!
5.Находить для себя свои личные точки радости. Попить чаю, уединившись на балконе. Обнять собаку. Походить босиком по траве. Послушать песни любимых групп. Почитать интересную книгу. Пойти в гости к друзьям и вместе повеселиться. Посмотреть с другом или подругой захватывающий фильм, а потом его обсудить. Пройти обучение, которое давно мечтали пройти. Посидеть в ванне с лавандовым маслом. Погулять в местах, связанных с чем-то дорогим лично для вас… Можете сами продолжить этот список занятий, которые помогают вам вернуться к себе-настоящему, переполненному радостью бытия и лучезарным спокойствием внутри.
И главное
Если вы сейчас читаете эти строки, вы — однозначно не являетесь плохим родителем. Вы — живой родитель. И круто, что у вас есть к себе вопросы. Когда у человека есть к себе вопросы, это верный признак, что с ним все в порядке! Значит, вы в процессе, и вы рядом со своим подростком. А это — самое важное — и для него, и для вас, и для ваших с ним отношений, и для его отношений с миром.
🔗 Полезные ссылки по теме:
На страницу курса НЛП практик https://n-vladislavova.com/kurs-nlp-practic
На страницу курса НЛП-Коммуникации https://n-vladislavova.com/kurs-master-communication
На автовебинар https://n-vladislavova.com/webinar-nlp-practic
Анкета предзаписи - 15% https://n-vladislavova.com/ankpredzap
На страницу Экспресс курсов https://n-vladislavova.com/mini-kursi
На страницу курса НЛП практик https://n-vladislavova.com/kurs-nlp-practic
На страницу курса НЛП-Коммуникации https://n-vladislavova.com/kurs-master-communication
На автовебинар https://n-vladislavova.com/webinar-nlp-practic
Анкета предзаписи - 15% https://n-vladislavova.com/ankpredzap
На страницу Экспресс курсов https://n-vladislavova.com/mini-kursi
