НЛП оперирует понятием пространства на разных логических уровнях. Успех проявляется в изменении субъективного пространства человека и связанных с этим ощущений. Прошлое можно менять в процессе сессии, смещая акценты личностного восприятия. В возможностях НЛП-терапии — обучение грамотному проектированию будущего и уверенному движению человека к нему.
В идеале, после прохождения экзистенциальной терапии, клиент должен стать автономным, независимым, ответственным, живущим здесь-и-теперь, не делящим свои переживания на положительные и отрицательные. Ощущение жизни для него не окрашено в черные или белые цвета, оно — предельно индивидуально, его нельзя передать другому. Формирование такой «экзистенциальной» личности не входит в число задач НЛП-терапии — это путь, рассчитанный на годы. Работая в методе НЛП, мы в силах лишь дать человеку верный импульс, а выбор, каким ему быть и каким стать, остается за ним самим.
В этой связи стоит вновь вспомнить о позиции Виктора Франкла, создателя логотерапии или терапии смысла, прошедшего несколько фашистских концлагерей и умершего, тем не менее, в 90 лет. Он пришел к выводу, что способность человека выживать в самых страшных обстоятельствах зависит не столько от его физического потенциала, сколько от того, насколько он чувствует смысл той ситуации, в которую попадает. Если он ощущает этот смысл во всей полноте, то не деградирует, а может подняться чуть ли не до уровня святости. По Фрейду, человек движим стремлением к удовольствию, по Адлеру — к превосходству, по Франклу — волей к смыслу. Но, в отличие от Юнга, с точки зрения Франкла этот смысл не внутри, а вне человека. Его можно обрести в другом индивиде, в продукте труда или в религии. Трагедией для личности является ее неспособность, «выйдя из себя», увидеть этот смысл, отчего возникает ощущение пустоты. Психолог может помочь его увидеть. Пример - работа В.Франкла с мужчиной, страдавшим после смерти горячо любимой жены. Терапевт предложил ему такую формулу: «Ваши страдания – возможность не страдать ей». В мире НЛП этот ход назвали бы рефреймингом на очень высоком логическом уровне. Или иной случай — импотенцией мужчина страдает оттого, что думает не о женщине, которую, скорее всего, и не любит, а боится оказаться несостоятельным. В качестве психотерапевтической интервенции Франкл использует метод дерефлексии (иными словами, меньше в себе копаться) и парадоксальной интенции — «перевертыша» (это когда, скажем, клиенту при бессоннице предлагается сделать все возможное, лишь бы… не заснуть). С точки зрения энэлпистов, этот пример очень удачен в качестве демонстрации модели терапии человека с мета-программой «нет». Виктор Франкл также много писал о целительной роли юмора, дающего нам ощущение свободы. И НЛП не мыслит работы без юмора.
Американская гуманистическая психология заимствует некоторые элементы из европейского экзистенциализма, но гораздо более оптимистична. В бихевиоризме и психоанализе считается, что личность стремится к равновесию (снять напряжение, уравновесить стимул реакцией). Гуманистические же психологи понимают человека как существо, стремящееся не только к определенности, но и к неопределенности, то есть к выходу из равновесия: человек творит, он меняет ситуацию. Главное условие терапии Карла Роджерса — полное принятие клиента, чего не дали ему его родители, главные элементы психотехнологии — приемы активного эмпатического слушания и приемы отзеркаливания. В результате клиент становится все больше тем, что он есть на самом деле, все чаще в высказываниях и поступках опирается на собственный, а не на чужой опыт, опять возвращается к организмическому оцениванию, но уже на более высоком уровне. Роджерианцы верят в саморазвитие процесса и после сессии. В НЛП тоже отпускают клиента в ресурсном состоянии, подразумевая продолжение творческих изменений. Понятие «неконгруэнтности» взято НЛП у гуманистической терапии, заимствованы у нее и приемы «отзеркаливания» — не только в переносном (лингвистическом), как у Роджерса, но и в прямом, физическом смысле (раппорт), что создает для клиента атмосферу безопасности и абсолютного принятия.
Фредерик Перлз объединил в своем подходе к терапии идею целостности из гештальтпсихологии, учение о защитных механизмах – из психоанализа (который, правда, очень ругал), ролевые игры со стульями — из психодрамы. Для него вопрос «как?» гораздо важнее, чем вопрос «почему?». Попытки найти истинную причину — бесполезны и только уводят от решения проблем. Истинная жизнь – здесь и сейчас, это поток настоящего. Не надо заставлять клиента специально вспоминать прошлое: то, что актуально сейчас, всплывет само. В НЛП тоже не занимаются причинами без крайней необходимости. К прошлому клиента обращаются лишь тогда, когда он сам указывает, прямо или косвенно, на некое событие минувшего, как на причину своего нынешнего состояния. Идея значимой фигуры, выделяемой клиентом на жизненном фоне, побудила НЛП-терапевтов более внимательно присмотреться к характерным особенностям ее кодировки в психике — субмодальностям. «Субмодальный перекос» в фигуре – важный момент диагностики. Для того чтобы человек мог расстаться с проблемной ситуацией (завершить гештальт), в техниках НЛП можно работать и с характеристиками самой фигуры. Изменения ее субмодальной организации могут являться тестом проделанной работы. При прояснении проблемной ситуацией (или сновидения) Перлс предлагает клиенту, дабы завершить гештальт, побыть разными компонентами ситуации, которые человек проигрывает от первого лица: эта техника «пустого стула», взятая из психодрамы, как мы уже говорили, активно используется и в НЛП. В гештальттерапии, как нигде, популярна работа с частями личности, что энэлписты используют очень часто. Состояние «здесь и сейчас» принято в НЛП как эталонное для терапевта во время работы. К сожалению, демонстративная нелюбовь моих коллег к теории, по всей видимости, унаследована также от Перлза.
Создавая психосинтез, Роберто Ассаджоли опирался на холистический подход Маслоу, экзистенциальную психологию, психоанализ, индуистскую философию и парапсихологию — словом, подошел к делу комплексно. Акцент в психосинтезе делается на пробуждение, развитие человека и нацеленность его воли в будущее. Радость при позитивных творческих переживаниях — необходимое условие работы. Практикуется использование методик трансформации и направления психических энергий, укрепления и разработки слабых, неразвитых функций, а также активации энергий сверхсознания и скрытых способностей. Ведется целевая реконструкция собственной личности. Психосинтез – движение сознательной самости к идеальной самости. В работе присутствуют четыре стадии: 1.Глубокое познание собственной личности. 2.Контроль за элементами собственной личности (в НЛП – обязательный компонент). 3.Постижение своей истинной самости, т.е., выявление личностного центра, который сейчас выполняет объединяющую роль, или создание такого центра (в НЛП — в зависимости от запроса). 4.Собственно психосинтез — новая организация личности вокруг нового центра (в НЛП – в зависимости от запроса). Последователи Ассаджоли работают с частями личности, занимаются исследованием субличностей и взаимодействием с ними, ведут поиск нужности той или иной части, субличности. Психосинтетические техники разговора с Мудрым Старцем или со Старой мудрой Женщиной позаимствованы у Юнга. Излишне говорить: все перечисленное очень близко идеологии и технологии нейро-лингвистического программирования, только НЛП больше ориентировано на будущее и помогает клиенту формировать будущее прямо сейчас, активно живя и действуя в настоящем. В целом НЛП работает ближе к повседневной жизни, бытовым неурядицам людей, хотя берет техники, переводя их на свой язык, как и психосинтез, из всех возможных источников.
Когнитивная психотерапия чрезвычайно структурирована, однако при этом в ней практически отсутствует теория. Терапевт сконцентрирован на проблеме и направлен на достижение реального результата, что роднит его с коллегой от НЛП. В фокусе работы — мыслительные процессы, т.к. несчастными нас делают не сами стрессы, а наше отношение к ним. Клиент подробно информируется о том, каким расстройством он страдает и как оно называется, насколько оно распространено, как обычно протекает, как лечится, какова статистика исцелений. Он узнает, что такое когнитивная терапия и когнитивная модель. После такой подробной теоретической части терапевт говорит, что все беды человека – от автоматических мыслей, и в этом нет никаких сомнений: «науке давно известно, что, меняя мысль, можно изменять аффект и способ поведения». И затем пациента учат улавливать негативные мысли, оценивать их и конфронтировать с ними. Как мы видим, с НЛП здесь много общего. Отличие когнитивной терапии прежде всего в том, что в начале работы обязательны подробное интервью с клиентом и клиническая диагностика его состояния. Кроме того, во время сеансов он должен тщательно конспектировать и дома перечитывать записи. Собственно же работу с негативными мыслями ведут, как в психосинтезе, с помощью заполнения специальных табличек, которые составляет как пациент, так и терапевт. Так начинается психотерапевтическая атака на убеждения, кроющиеся за автоматическими мыслями. Обязательны домашние задания, которые нужны, чтобы у клиента выработался навык самостоятельно справляться со своими проблемными состояниями. Один из наиболее видных когнитивных психотерапевтов Арон Бек (США) открыто берет в помощь приемы из психодрамы, гештальттерапии, бихевиоральной школы при сохранении когнитивного стержня. Общее с НЛП — единый язык описания, интегративный подход, центрированность на проблеме и на достижении результата. Отличие — когнитивная терапия походит на «ученическую» модель с постоянным записыванием и корпением над домашними заданиями. Упор в ней делается на сознание, на интеллект клиента, тогда как в НЛП принято больше полагаться на творческую работу бессознательного.
История психотерапии наглядно демонстрирует, что с любой проблемой можно сработать в техниках любой из школ, и, если есть контакт между психотерапевтом и клиентом и найден доступ к нужным ресурсам, — успех обеспечен, независимо от того, какой методики, долгосрочной или краткосрочной, придерживается терапевт. Что же объединяет все психотерапевтические школы, и без чего ни одна из них не может обойтись? Александр Сосланд отвечает так: общее - это процесс разрушения старых и создания новых связей («дизвинкция» и «конвинкция»).
В классическом гипнозе терапевт внушает клиенту, что «что-то уходит прочь» (разрыв связи), а что-то присоединяется.
В когнитивной и поведенческой терапии связи только разрываются.
В психоанализе связь между симптомом и обстоятельством заменяется связью между симптомом и ранним впечатлением. Осознание получает статус целительного действия. (Юнг мог искать связи с травматической ситуацией, которая свершилась в юрском периоде).
Для действенной терапии формирование новых связей требуется не всегда, но разрыв старых связей просто необходим. Если все же новая связь формируется, она замещает разорванную. Собирая информацию, мы обрабатываем ее таким образом, чтобы создать проект, пригодный для разрыва старых связей и установления новых.
В истории психотерапии прослеживается трансформация соотношения между измененным состоянием сознания и деятельностью по установлению и разрушению связей («винкцией»). В гипнозе переход от этапа наведения измененного состояния сознания к винкции достаточно груб: «Ваши руки — теплые и тяжелые, вы лежите на пляже… Теперь ваш мозг подготовлен, и я внушаю, что ваш страх перед трамваями уходит прочь. Теперь при виде трамвая вы совершенно спокойны». В рациональной психотерапии клиенту говорят: «В этом случае вы не правы, а правы, когда делаете вот так. Вам не следует думать, что, если от вас ушла жена, то жизнь кончена». Это — примеры распорядительной винкции.
В психоанализе транс возникает от самой ситуации: лежа на кушетке, я говорю все, что приходит в голову. Инсайт (видение ситуации в целом, проникновение в некую глубинную связь) может случиться, а может и нет. В этом, последнем случае аналитик возвращается к распорядительной винкции – интерпретации. Но делает это тоньше, чем в гипнозе, поэтому клиент относится к ней благосклоннее.
При аллюзивной винкции (намек, метафора) клиент мягко подводится к тому, чтобы связь между симптомом и некими коррелятами была обнаружена, разомкнута и, возможно, создана новая. НЛП практикует аллюзивную винкцию плюс создание винкционной ситуации (введение в измененное состояние сознания), когда клиент сам устанавливает нужные ему связи.
Психоаналитик из США Лестер Люборски говорит о психотерапевтических школах словами Алисы Льюиса Кэрролла: «Все победили и всем надо дать по призу», т.е. все нынешние методы душевного целительства более или менее эффективны и не существует преимуществ одного перед другим. Наш пациент сам выбирает себе терапию в соответствии со своей жизненной философией.
Но и терапевт выбирает или создает направление «под себя», в соответствии со своей жизненной философией. И затем клиентам психоаналитиков почему-то снятся только психоаналитические сны, и все они, рано или поздно (в зависимости от того, сломлено ли «сопротивление»), признают в себе комплекс кастрации и асоциальные влечения. Юнгианские пациенты грезят мандалами, архетипическими образами и готовы вместе с доктором стремиться к Самости. А вслед за Адлером они осознают в себе чувство неполноценности и волю к власти…Терапевт не может взглянуть на человека «чистым и незамутненным взором»: сталкиваясь с пациентом, он склонен видеть в симптомах нечто большее, чем сами симптомы. И если целитель к тому же обладает мощной харизмой, то встает вопрос, не дает ли человек своему терапевту избирательную, адресную информацию, бессознательно желая в своих проявлениях и в динамике выздоровления соответствовать его ожиданиям?
В новейшей истории наблюдается тенденция к расширению терапевтического пространства. Мир юнгианской психотерапии намного крупнее, чем в классическом психоанализе. Карл Роджерс не смог простить Фрейду, что тот затолкал человека в темный угол, где для него, погрязшего во влечениях и инстинктах, нет просвета. Для трансперсоналов, воспитанных на Юнге, Тейяре де Шардене, человек существует в космосе и испокон веков. Они не могут согласиться, что в рамках видимого мира можно хоть что-то в реальной жизни объяснить, ибо все ответы — либо в прошлых воплощениях души, либо в проявлениях Абсолютного Разума.
НЛП свойственно проявлять свою экспансию не в патографии (т.е. в создании биографий великих людей или в описаниях поведения литературных героев с точки зрения своей теории), как иные школы, а в заимствовании эффективных техник из всех направлений. Соответственно, у него есть выбор, в каком масштабе работать. Для НЛП не свойственно слишком сильно расширять пространство своего клиента «без нужды», когда от него нет запроса. Если работа идет правильно, мир человека, безусловно, становится больше, но в комфортных для него размерах. Главное — создать на психотерапевтической сессии атмосферу безопасности и защищенности, и бессознательное клиента остановится там, где ему на данном этапе необходимо на какое-то время остановиться.
В заключение надо заметить, что в большинстве случаев психотерапевтические методы формируются на хвосте актуальных философских дискурсов, как дань философской моде.
Фрейд, например, относил себя к позитивистам, которые, в свою очередь, ощущали свое родство с логиками античности. Это Шопенгауэр, Ницше, Андре Бергсон с его «жизненным порывом»…
Возникновение экзистенциально-гуманистического направления психотерапии оказалось возможным только после выхода в свет в 1927г. книги М.Хайдегера «Бытие и время»…
Бихевиорально-когнитивная школа вышла из физиологического материализма и рационалистического подхода…
Трансперсональная психотерапия выросла из философии Юнга, Пьера Тейяра де Шардена, парапсихологии и эзотерики...
Психотерапия везде и во все времена складывалась из философской школы и клинической реальности. В любом ее направлении подспудно происходит некая идеологическая конфронтация между психотерапевтом и клиентом. И как бы мы ни пытались воздействовать только на его симптом, мы все равно воздействуем на его мировоззрение. При этом в наши кабинеты редко заглядывают те, кто абсолютно устойчив и непоколебим в своей вере: чаще всего наш клиент находится в поисках своего нового мира, даже если он и пытается еще цепляться за привычные ценности и рамки. Или человек просит оказать помощь, находясь в тяжелом эмоциональном кризисе. В обоих случаях его внушаемость повышена.
И Юнг, и экзистенциалисты подчеркивали эталонную роль психолога в терапии — как модели для клиента. Мы, энэлписты, как никто знаем о магическом воздействии раппорта и о возможностях трансляции через него модели мира. Поэтому психологу со всех точек зрения необходимо сознавать, в каком субъективном мире он живет, во что верит и, соответственно, какую модель мира индуцирует своему клиенту.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М., 1995.
2. Ассаджоли Р. Психосинтез: теория и практика. М., 1994.
3. Гартли Д. Размышления о человеке, о его долге и упованиях. // «Английские материалисты 18 века», собр. произв., т.2, М., 1967.
4. Декарт, Рене. Сочинения в 2-х т., «Мысль», М., 1989.
5. Демокрит. Тексты. Перевод, Исследования., «Наука», Ленингр. отд., Ленинград, 1970.
6. Джемс У. Психология.- М., 1991. - 368 с.
7. Джеймс У. Существует ли сознание / «Новые идеи в философии», М., 1913, кн.4.
8. Жане П. Психический автоматизм, М., 1913.
9. Кьеркегор С. Страх и трепет, М., «Республика», 1993.
10. Кюльпе О. Введение в философию и современная психология мышления. // «Новые идеи в философии», СПб., 1914, №16.
11. Леви-Стросс К. Структурная антропология, М., 1983.
12. Лейбниц Г.В. Сочинения в 4-х т., «Мысль», М., 1989.
13. Лейтс Г. Теория и практика. Классическая психодрама Я.Л.Морено. М., «Прогресс», 1994.
14. Локк Дж. Избранные философские произведения, т.1-2, М., 1960.
15. Маковецкий А.О. Софисты, вып.1-2, Баку, 1941.
16. Маслоу А.Г. Мотивация и личность. «Евразия», СПб., 1999.
17. Перлз Ф. Гештальт-подход и Свидетель терапии. М., 1996.
18. Платон. Сочинения в 3-х т., «Мысль», М., 1971.
19. Райх В. Функция оргазма. «Университетская книга», АСГ, СПб.-М., 1997.
20. Роджерс К. Становление человека, М., 1998.
21. Руссо Ж.Ж. Избранные сочинения, т.1-2, М., 1961.
22. Сосланд А. Фундаментальная структура психотерапевтического метода или как создать свою школу в психотерапии». М., «Логос», 1999.
23. Спиноза Б. Избранные произведения, т.1-2, М., 1957.
24. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., «Прогресс», 1990.
25. Фрейд А. Психология и защитные механизмы. М., «Педагогика–Пресс»,1993.
26. Фрейд З. Я и Оно// Избранное. «Внешторгиздат», М., 1989.
27. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ. «Прогресс», М., 1993.
28. Цвейг С. Врачевание и психика. Месмер, Бекер-Эдди. Фрейд. М., Политиздат, 1992.
29. Allport F.H. Social psychology. Boston, 1924.
30. Beck A.T. Cognitive therapy and emotional disorders. 1976, American Book, NY.
31. Fonegy P. “Thinking about Thinking: Some Clinical and Theoretical Considerations”, Int. J. Psychoan., 1991.
32. Kernberg O.F. Object Relations Theory and Clinical Psychoanalysis. NY., Jason Aronson, 1976.
33. Lewin K. A Dynamic Theory of Personality. NY., 1953.
34. Luborsky L., Grits-Christoph P. et al. (1986) Do therapists vary much on their success? American Journal of Orthopsychiatry.
35. The Freud. Yung Letters. W. McGuire, ed. London, Hogarth, 1974.
В идеале, после прохождения экзистенциальной терапии, клиент должен стать автономным, независимым, ответственным, живущим здесь-и-теперь, не делящим свои переживания на положительные и отрицательные. Ощущение жизни для него не окрашено в черные или белые цвета, оно — предельно индивидуально, его нельзя передать другому. Формирование такой «экзистенциальной» личности не входит в число задач НЛП-терапии — это путь, рассчитанный на годы. Работая в методе НЛП, мы в силах лишь дать человеку верный импульс, а выбор, каким ему быть и каким стать, остается за ним самим.
В этой связи стоит вновь вспомнить о позиции Виктора Франкла, создателя логотерапии или терапии смысла, прошедшего несколько фашистских концлагерей и умершего, тем не менее, в 90 лет. Он пришел к выводу, что способность человека выживать в самых страшных обстоятельствах зависит не столько от его физического потенциала, сколько от того, насколько он чувствует смысл той ситуации, в которую попадает. Если он ощущает этот смысл во всей полноте, то не деградирует, а может подняться чуть ли не до уровня святости. По Фрейду, человек движим стремлением к удовольствию, по Адлеру — к превосходству, по Франклу — волей к смыслу. Но, в отличие от Юнга, с точки зрения Франкла этот смысл не внутри, а вне человека. Его можно обрести в другом индивиде, в продукте труда или в религии. Трагедией для личности является ее неспособность, «выйдя из себя», увидеть этот смысл, отчего возникает ощущение пустоты. Психолог может помочь его увидеть. Пример - работа В.Франкла с мужчиной, страдавшим после смерти горячо любимой жены. Терапевт предложил ему такую формулу: «Ваши страдания – возможность не страдать ей». В мире НЛП этот ход назвали бы рефреймингом на очень высоком логическом уровне. Или иной случай — импотенцией мужчина страдает оттого, что думает не о женщине, которую, скорее всего, и не любит, а боится оказаться несостоятельным. В качестве психотерапевтической интервенции Франкл использует метод дерефлексии (иными словами, меньше в себе копаться) и парадоксальной интенции — «перевертыша» (это когда, скажем, клиенту при бессоннице предлагается сделать все возможное, лишь бы… не заснуть). С точки зрения энэлпистов, этот пример очень удачен в качестве демонстрации модели терапии человека с мета-программой «нет». Виктор Франкл также много писал о целительной роли юмора, дающего нам ощущение свободы. И НЛП не мыслит работы без юмора.
Американская гуманистическая психология заимствует некоторые элементы из европейского экзистенциализма, но гораздо более оптимистична. В бихевиоризме и психоанализе считается, что личность стремится к равновесию (снять напряжение, уравновесить стимул реакцией). Гуманистические же психологи понимают человека как существо, стремящееся не только к определенности, но и к неопределенности, то есть к выходу из равновесия: человек творит, он меняет ситуацию. Главное условие терапии Карла Роджерса — полное принятие клиента, чего не дали ему его родители, главные элементы психотехнологии — приемы активного эмпатического слушания и приемы отзеркаливания. В результате клиент становится все больше тем, что он есть на самом деле, все чаще в высказываниях и поступках опирается на собственный, а не на чужой опыт, опять возвращается к организмическому оцениванию, но уже на более высоком уровне. Роджерианцы верят в саморазвитие процесса и после сессии. В НЛП тоже отпускают клиента в ресурсном состоянии, подразумевая продолжение творческих изменений. Понятие «неконгруэнтности» взято НЛП у гуманистической терапии, заимствованы у нее и приемы «отзеркаливания» — не только в переносном (лингвистическом), как у Роджерса, но и в прямом, физическом смысле (раппорт), что создает для клиента атмосферу безопасности и абсолютного принятия.
Фредерик Перлз объединил в своем подходе к терапии идею целостности из гештальтпсихологии, учение о защитных механизмах – из психоанализа (который, правда, очень ругал), ролевые игры со стульями — из психодрамы. Для него вопрос «как?» гораздо важнее, чем вопрос «почему?». Попытки найти истинную причину — бесполезны и только уводят от решения проблем. Истинная жизнь – здесь и сейчас, это поток настоящего. Не надо заставлять клиента специально вспоминать прошлое: то, что актуально сейчас, всплывет само. В НЛП тоже не занимаются причинами без крайней необходимости. К прошлому клиента обращаются лишь тогда, когда он сам указывает, прямо или косвенно, на некое событие минувшего, как на причину своего нынешнего состояния. Идея значимой фигуры, выделяемой клиентом на жизненном фоне, побудила НЛП-терапевтов более внимательно присмотреться к характерным особенностям ее кодировки в психике — субмодальностям. «Субмодальный перекос» в фигуре – важный момент диагностики. Для того чтобы человек мог расстаться с проблемной ситуацией (завершить гештальт), в техниках НЛП можно работать и с характеристиками самой фигуры. Изменения ее субмодальной организации могут являться тестом проделанной работы. При прояснении проблемной ситуацией (или сновидения) Перлс предлагает клиенту, дабы завершить гештальт, побыть разными компонентами ситуации, которые человек проигрывает от первого лица: эта техника «пустого стула», взятая из психодрамы, как мы уже говорили, активно используется и в НЛП. В гештальттерапии, как нигде, популярна работа с частями личности, что энэлписты используют очень часто. Состояние «здесь и сейчас» принято в НЛП как эталонное для терапевта во время работы. К сожалению, демонстративная нелюбовь моих коллег к теории, по всей видимости, унаследована также от Перлза.
Создавая психосинтез, Роберто Ассаджоли опирался на холистический подход Маслоу, экзистенциальную психологию, психоанализ, индуистскую философию и парапсихологию — словом, подошел к делу комплексно. Акцент в психосинтезе делается на пробуждение, развитие человека и нацеленность его воли в будущее. Радость при позитивных творческих переживаниях — необходимое условие работы. Практикуется использование методик трансформации и направления психических энергий, укрепления и разработки слабых, неразвитых функций, а также активации энергий сверхсознания и скрытых способностей. Ведется целевая реконструкция собственной личности. Психосинтез – движение сознательной самости к идеальной самости. В работе присутствуют четыре стадии: 1.Глубокое познание собственной личности. 2.Контроль за элементами собственной личности (в НЛП – обязательный компонент). 3.Постижение своей истинной самости, т.е., выявление личностного центра, который сейчас выполняет объединяющую роль, или создание такого центра (в НЛП — в зависимости от запроса). 4.Собственно психосинтез — новая организация личности вокруг нового центра (в НЛП – в зависимости от запроса). Последователи Ассаджоли работают с частями личности, занимаются исследованием субличностей и взаимодействием с ними, ведут поиск нужности той или иной части, субличности. Психосинтетические техники разговора с Мудрым Старцем или со Старой мудрой Женщиной позаимствованы у Юнга. Излишне говорить: все перечисленное очень близко идеологии и технологии нейро-лингвистического программирования, только НЛП больше ориентировано на будущее и помогает клиенту формировать будущее прямо сейчас, активно живя и действуя в настоящем. В целом НЛП работает ближе к повседневной жизни, бытовым неурядицам людей, хотя берет техники, переводя их на свой язык, как и психосинтез, из всех возможных источников.
Когнитивная психотерапия чрезвычайно структурирована, однако при этом в ней практически отсутствует теория. Терапевт сконцентрирован на проблеме и направлен на достижение реального результата, что роднит его с коллегой от НЛП. В фокусе работы — мыслительные процессы, т.к. несчастными нас делают не сами стрессы, а наше отношение к ним. Клиент подробно информируется о том, каким расстройством он страдает и как оно называется, насколько оно распространено, как обычно протекает, как лечится, какова статистика исцелений. Он узнает, что такое когнитивная терапия и когнитивная модель. После такой подробной теоретической части терапевт говорит, что все беды человека – от автоматических мыслей, и в этом нет никаких сомнений: «науке давно известно, что, меняя мысль, можно изменять аффект и способ поведения». И затем пациента учат улавливать негативные мысли, оценивать их и конфронтировать с ними. Как мы видим, с НЛП здесь много общего. Отличие когнитивной терапии прежде всего в том, что в начале работы обязательны подробное интервью с клиентом и клиническая диагностика его состояния. Кроме того, во время сеансов он должен тщательно конспектировать и дома перечитывать записи. Собственно же работу с негативными мыслями ведут, как в психосинтезе, с помощью заполнения специальных табличек, которые составляет как пациент, так и терапевт. Так начинается психотерапевтическая атака на убеждения, кроющиеся за автоматическими мыслями. Обязательны домашние задания, которые нужны, чтобы у клиента выработался навык самостоятельно справляться со своими проблемными состояниями. Один из наиболее видных когнитивных психотерапевтов Арон Бек (США) открыто берет в помощь приемы из психодрамы, гештальттерапии, бихевиоральной школы при сохранении когнитивного стержня. Общее с НЛП — единый язык описания, интегративный подход, центрированность на проблеме и на достижении результата. Отличие — когнитивная терапия походит на «ученическую» модель с постоянным записыванием и корпением над домашними заданиями. Упор в ней делается на сознание, на интеллект клиента, тогда как в НЛП принято больше полагаться на творческую работу бессознательного.
История психотерапии наглядно демонстрирует, что с любой проблемой можно сработать в техниках любой из школ, и, если есть контакт между психотерапевтом и клиентом и найден доступ к нужным ресурсам, — успех обеспечен, независимо от того, какой методики, долгосрочной или краткосрочной, придерживается терапевт. Что же объединяет все психотерапевтические школы, и без чего ни одна из них не может обойтись? Александр Сосланд отвечает так: общее - это процесс разрушения старых и создания новых связей («дизвинкция» и «конвинкция»).
В классическом гипнозе терапевт внушает клиенту, что «что-то уходит прочь» (разрыв связи), а что-то присоединяется.
В когнитивной и поведенческой терапии связи только разрываются.
В психоанализе связь между симптомом и обстоятельством заменяется связью между симптомом и ранним впечатлением. Осознание получает статус целительного действия. (Юнг мог искать связи с травматической ситуацией, которая свершилась в юрском периоде).
Для действенной терапии формирование новых связей требуется не всегда, но разрыв старых связей просто необходим. Если все же новая связь формируется, она замещает разорванную. Собирая информацию, мы обрабатываем ее таким образом, чтобы создать проект, пригодный для разрыва старых связей и установления новых.
В истории психотерапии прослеживается трансформация соотношения между измененным состоянием сознания и деятельностью по установлению и разрушению связей («винкцией»). В гипнозе переход от этапа наведения измененного состояния сознания к винкции достаточно груб: «Ваши руки — теплые и тяжелые, вы лежите на пляже… Теперь ваш мозг подготовлен, и я внушаю, что ваш страх перед трамваями уходит прочь. Теперь при виде трамвая вы совершенно спокойны». В рациональной психотерапии клиенту говорят: «В этом случае вы не правы, а правы, когда делаете вот так. Вам не следует думать, что, если от вас ушла жена, то жизнь кончена». Это — примеры распорядительной винкции.
В психоанализе транс возникает от самой ситуации: лежа на кушетке, я говорю все, что приходит в голову. Инсайт (видение ситуации в целом, проникновение в некую глубинную связь) может случиться, а может и нет. В этом, последнем случае аналитик возвращается к распорядительной винкции – интерпретации. Но делает это тоньше, чем в гипнозе, поэтому клиент относится к ней благосклоннее.
При аллюзивной винкции (намек, метафора) клиент мягко подводится к тому, чтобы связь между симптомом и некими коррелятами была обнаружена, разомкнута и, возможно, создана новая. НЛП практикует аллюзивную винкцию плюс создание винкционной ситуации (введение в измененное состояние сознания), когда клиент сам устанавливает нужные ему связи.
Психоаналитик из США Лестер Люборски говорит о психотерапевтических школах словами Алисы Льюиса Кэрролла: «Все победили и всем надо дать по призу», т.е. все нынешние методы душевного целительства более или менее эффективны и не существует преимуществ одного перед другим. Наш пациент сам выбирает себе терапию в соответствии со своей жизненной философией.
Но и терапевт выбирает или создает направление «под себя», в соответствии со своей жизненной философией. И затем клиентам психоаналитиков почему-то снятся только психоаналитические сны, и все они, рано или поздно (в зависимости от того, сломлено ли «сопротивление»), признают в себе комплекс кастрации и асоциальные влечения. Юнгианские пациенты грезят мандалами, архетипическими образами и готовы вместе с доктором стремиться к Самости. А вслед за Адлером они осознают в себе чувство неполноценности и волю к власти…Терапевт не может взглянуть на человека «чистым и незамутненным взором»: сталкиваясь с пациентом, он склонен видеть в симптомах нечто большее, чем сами симптомы. И если целитель к тому же обладает мощной харизмой, то встает вопрос, не дает ли человек своему терапевту избирательную, адресную информацию, бессознательно желая в своих проявлениях и в динамике выздоровления соответствовать его ожиданиям?
В новейшей истории наблюдается тенденция к расширению терапевтического пространства. Мир юнгианской психотерапии намного крупнее, чем в классическом психоанализе. Карл Роджерс не смог простить Фрейду, что тот затолкал человека в темный угол, где для него, погрязшего во влечениях и инстинктах, нет просвета. Для трансперсоналов, воспитанных на Юнге, Тейяре де Шардене, человек существует в космосе и испокон веков. Они не могут согласиться, что в рамках видимого мира можно хоть что-то в реальной жизни объяснить, ибо все ответы — либо в прошлых воплощениях души, либо в проявлениях Абсолютного Разума.
НЛП свойственно проявлять свою экспансию не в патографии (т.е. в создании биографий великих людей или в описаниях поведения литературных героев с точки зрения своей теории), как иные школы, а в заимствовании эффективных техник из всех направлений. Соответственно, у него есть выбор, в каком масштабе работать. Для НЛП не свойственно слишком сильно расширять пространство своего клиента «без нужды», когда от него нет запроса. Если работа идет правильно, мир человека, безусловно, становится больше, но в комфортных для него размерах. Главное — создать на психотерапевтической сессии атмосферу безопасности и защищенности, и бессознательное клиента остановится там, где ему на данном этапе необходимо на какое-то время остановиться.
В заключение надо заметить, что в большинстве случаев психотерапевтические методы формируются на хвосте актуальных философских дискурсов, как дань философской моде.
Фрейд, например, относил себя к позитивистам, которые, в свою очередь, ощущали свое родство с логиками античности. Это Шопенгауэр, Ницше, Андре Бергсон с его «жизненным порывом»…
Возникновение экзистенциально-гуманистического направления психотерапии оказалось возможным только после выхода в свет в 1927г. книги М.Хайдегера «Бытие и время»…
Бихевиорально-когнитивная школа вышла из физиологического материализма и рационалистического подхода…
Трансперсональная психотерапия выросла из философии Юнга, Пьера Тейяра де Шардена, парапсихологии и эзотерики...
Психотерапия везде и во все времена складывалась из философской школы и клинической реальности. В любом ее направлении подспудно происходит некая идеологическая конфронтация между психотерапевтом и клиентом. И как бы мы ни пытались воздействовать только на его симптом, мы все равно воздействуем на его мировоззрение. При этом в наши кабинеты редко заглядывают те, кто абсолютно устойчив и непоколебим в своей вере: чаще всего наш клиент находится в поисках своего нового мира, даже если он и пытается еще цепляться за привычные ценности и рамки. Или человек просит оказать помощь, находясь в тяжелом эмоциональном кризисе. В обоих случаях его внушаемость повышена.
И Юнг, и экзистенциалисты подчеркивали эталонную роль психолога в терапии — как модели для клиента. Мы, энэлписты, как никто знаем о магическом воздействии раппорта и о возможностях трансляции через него модели мира. Поэтому психологу со всех точек зрения необходимо сознавать, в каком субъективном мире он живет, во что верит и, соответственно, какую модель мира индуцирует своему клиенту.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М., 1995.
2. Ассаджоли Р. Психосинтез: теория и практика. М., 1994.
3. Гартли Д. Размышления о человеке, о его долге и упованиях. // «Английские материалисты 18 века», собр. произв., т.2, М., 1967.
4. Декарт, Рене. Сочинения в 2-х т., «Мысль», М., 1989.
5. Демокрит. Тексты. Перевод, Исследования., «Наука», Ленингр. отд., Ленинград, 1970.
6. Джемс У. Психология.- М., 1991. - 368 с.
7. Джеймс У. Существует ли сознание / «Новые идеи в философии», М., 1913, кн.4.
8. Жане П. Психический автоматизм, М., 1913.
9. Кьеркегор С. Страх и трепет, М., «Республика», 1993.
10. Кюльпе О. Введение в философию и современная психология мышления. // «Новые идеи в философии», СПб., 1914, №16.
11. Леви-Стросс К. Структурная антропология, М., 1983.
12. Лейбниц Г.В. Сочинения в 4-х т., «Мысль», М., 1989.
13. Лейтс Г. Теория и практика. Классическая психодрама Я.Л.Морено. М., «Прогресс», 1994.
14. Локк Дж. Избранные философские произведения, т.1-2, М., 1960.
15. Маковецкий А.О. Софисты, вып.1-2, Баку, 1941.
16. Маслоу А.Г. Мотивация и личность. «Евразия», СПб., 1999.
17. Перлз Ф. Гештальт-подход и Свидетель терапии. М., 1996.
18. Платон. Сочинения в 3-х т., «Мысль», М., 1971.
19. Райх В. Функция оргазма. «Университетская книга», АСГ, СПб.-М., 1997.
20. Роджерс К. Становление человека, М., 1998.
21. Руссо Ж.Ж. Избранные сочинения, т.1-2, М., 1961.
22. Сосланд А. Фундаментальная структура психотерапевтического метода или как создать свою школу в психотерапии». М., «Логос», 1999.
23. Спиноза Б. Избранные произведения, т.1-2, М., 1957.
24. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., «Прогресс», 1990.
25. Фрейд А. Психология и защитные механизмы. М., «Педагогика–Пресс»,1993.
26. Фрейд З. Я и Оно// Избранное. «Внешторгиздат», М., 1989.
27. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ. «Прогресс», М., 1993.
28. Цвейг С. Врачевание и психика. Месмер, Бекер-Эдди. Фрейд. М., Политиздат, 1992.
29. Allport F.H. Social psychology. Boston, 1924.
30. Beck A.T. Cognitive therapy and emotional disorders. 1976, American Book, NY.
31. Fonegy P. “Thinking about Thinking: Some Clinical and Theoretical Considerations”, Int. J. Psychoan., 1991.
32. Kernberg O.F. Object Relations Theory and Clinical Psychoanalysis. NY., Jason Aronson, 1976.
33. Lewin K. A Dynamic Theory of Personality. NY., 1953.
34. Luborsky L., Grits-Christoph P. et al. (1986) Do therapists vary much on their success? American Journal of Orthopsychiatry.
35. The Freud. Yung Letters. W. McGuire, ed. London, Hogarth, 1974.
